Programma lunare sovietico

Il programma sovietico di voli lunari con equipaggio (in russo Советская программа лунных пилотируемых полётов^?, Sovetskaja programma lunnych pilotiruemych polëtov) rappresentò una serie di progetti e due programmi (sorvolo e atterraggio lunare) svolti in parallelo dall'Unione Sovietica, finalizzati all'esplorazione della Luna con l'aiuto di veicoli spaziali con equipaggio. Il programma costituì un elemento importante del programma spaziale sovietico e per molto tempo è stato il progetto più importante in termini di significato e priorità.^[1]

Volo sulla luna del vettore L3 in una rappresentazione artistica

A causa della rivalità tra i diversi uffici di progettazione, furono sviluppati in parallelo e contemporaneamente numerosi progetti con uno scopo simile. Pertanto, varie versioni del vettore lunare furono sviluppate presso gli uffici di progettazione di Sergej Pavlovič Korolëv e Vladimir Nikolaevič Čelomej, e un vettore molto potente per volare sulla luna fu sviluppato presso gli uffici di progettazione di Korolëv, Čelomej e di Michail Kuz'mič Jangel'. Tale situazione fu il risultato di uno scarso coordinamento del programma lunare e portò a una dispersione di forze e risorse. Questa spiegazione delle ragioni dell'improvvisa interruzione del programma lunare è diventata la versione principale degli storici della Federazione Russa.^[2] Tuttavia, la leadership di Leonid Brežnev non nominò mai ufficialmente le ragioni per ridurre il programma lunare.

Storia

Preparativi

Il segretario generale del PCUS Nikita Chruščëv ha ricevuto dal presidente degli Stati Uniti John F. Kennedy una proposta per un programma congiunto per l'allunaggio (oltre al lancio di satelliti meteorologici più avanzati), ma, sospettando un tentativo di scoprire i segreti dei missili e della tecnologia spaziale sovietica, ha rifiutato.^[3] Nel 1960, Sergej Korolëv aveva intanto predisposto i piani per la realizzazione dei vettori N1 e N2, che avrebbero potuto essere utilizzati per scopi militari o civili, tra cui il lancio di un piccolo equipaggio di tre cosmonauti.^[4] Nel 1962, il governo sovietico approvò lo sviluppo degli N1, senza tuttavia designarne un utilizzo specifico.^[4]

In seguito, l'URSS rilasciò il permesso e le risorse all'OKB di Korolëv per continuare la modifica delle navi di tipo Vostok e Voschod e solo la preparazione preliminare dei progetti lunari con equipaggio, incluso un sorvolo della Luna, impostato su orbita attorno al complesso 7K-9K-11K del progetto iniziale della navicella Sojuz.^[5] Tuttavia, i militari delle Forze missilistiche strategiche dell'URSS, responsabili dei finanziamenti del programma spazial sovietico, erano riluttanti a sostenere il programma lunare, ritenuto ininfluente e privo di un'utilità concreta per i loro interessi, e favorivano lo sviluppo di missili balistici intercontinentali (ICBM).^[4]

Solo pochi anni dopo, con un grande ritardo rispetto agli Stati Uniti, il 3 agosto 1964, con un decreto del governo, fu approvato il programma lunare dell'URSS con equipaggio e fu avviato un lavoro su vasta scala riguardo due programmi paralleli con equipaggio: sorvolo della Luna (Proton - Zond/L1) entro il 1967 e allunaggio (H-1 - L3) entro il 1968 con l'inizio dei test di volo nel 1966. Il decreto conteneva un elenco completo di tutti i partecipanti allo sviluppo dei sistemi per le missioni L1 e L3 e prescriveva un lavoro multilaterale. Tuttavia, le richieste sulla distribuzione dettagliata del lavoro sono state dibattute e le risposte ad esse sono state firmate con decisioni e protocolli segreti per altri tre anni.

Il design delle navicelle L1 e L3 e dei blocchi missilistici N-1, nonché lo sviluppo di schemi di spedizione verso e sulla Luna, era iniziato già prima dell'adozione del programma nel 1963. Nel corso dei due anni successivi, furono pubblicati i disegni di lavoro del razzo N-1 e apparvero le prime bozze dei progetto delle navi lunari.

Decine di funzionari governativi avevano bisogno di realizzare la produzione e la scala tecnica dell'intero programma lunare, determinare l'intero volume di costruzione del capitale ed effettuare calcoli preliminari dei costi totali richiesti. L'economia di quegli anni non permetteva calcoli particolarmente accurati. Tuttavia, gli esperti economisti del Gosplan, con cui Korolëv si consultava abitualmente, avvertirono che le cifre reali dei costi necessari non sarebbero state fornite attraverso il Ministero delle Finanze e il Gosplan. Senza considerare i costi dello scudo missilistico nucleare, era necessario trovare fondi per nuove proposte per i missili pesanti di Čelomej e Jangel'.

I calcoli che furono sottoposti al Comitato Centrale del PCUS e al Consiglio dei ministri dell'Unione Sovietica erano sottostimati. Funzionari del Comitato di Stato per la tecnologia di difesa, il Consiglio dei ministri e il Gosplan affermarono che i documenti non avrebbero dovuto intimidire il Politburo con molti miliardi e che non avrebbero dovuto esserci costi aggiuntivi nella stima del progetto. Čelomej e Jangel' iniziarono a dimostrare che i loro progetti erano molto più economici.

Al fine di comprendere le contraddizioni progettuali di Korolëv, Čelomej e Jangel', Dmitrij Ustinov incaricò il NII-88 di effettuare una valutazione comparativa oggettiva delle possibilità di padroneggiare la Luna con le varianti dei vettori N-1 (11A52), UR-500 (8K82) e R-56 (8K68). Secondo i calcoli di Mozžorin e dei suoi dipendenti, per garantire incondizionatamente la priorità sugli Stati Uniti, un complesso missilistico di 200 tonnellate avrebbe dovuto essere assemblato in orbita vicino alla Terra con l'aiuto di tre N-1. Ciò avrebbe richiesto tre missili N-1 o venti missili UR-500. In questo caso sarebbe stato assicurato l'atterraggio sulla Luna di una nave del peso di 21 tonnellate e il ritorno sulla Terra di una nave del peso di 5 tonnellate. Tutti i calcoli economici erano a favore dell'N-1. Pertanto, nel 1964 l'N-1 divenne il principale vettore candidato per l'attuazione del programma lunare sovietico.^[4]

Prime sonde lunari sovietiche

Copia della sfera lasciata sulla superficie lunare dalla sonda Luna 2, conservato al Kansas Cosmosphere.

E-1 - collisione con la Luna. Quattro lanci, un successo parziale (Luna 1).
E-1A - collisione con la Luna (Luna 2).
E-2 - fotografare la faccia nascosta della Luna. Il lancio era previsto per ottobre-novembre 1958. Annullato.
E-2A - fotografare la faccia nascosta della Luna utilizzando il sistema fotografico Enisej-2. Completato (Luna 3).
E-2F - annullato a causa di problemi con il sistema fotografico Enisej-3. Il lancio era previsto per l'aprile 1960.
E-3 - fotografare la faccia nascosta della Luna. Lanciato nel 1960.
E-4 - Esplosione atomica sulla superficie lunare. Annullato.
E-5 - entrare nell'orbita lunare. Era previsto per il 1960.
E-6 - atterraggio morbido sulla Luna. Era previsto per il 1960.
E-7 - fotografare la superficie lunare dall'orbita. Era previsto per il 1960.

Attuazione del programma

L'attuazione del programma è stata condotta secondo gli stessi principi degli Stati Uniti. In un primo momento, sono stati fatti tentativi per raggiungere la superficie lunare utilizzando sonde spaziali automatizzate.

Con il loro aiuto, fu pianificato di eseguire una serie di importanti compiti pratici:

comprendere meglio le proprietà fisiche della superficie lunare;
studiare il livello delle radiazioni nello spazio vicino;
elaborare tecnologie per la creazione di veicoli per le consegne;
dimostrare l'alto livello di scienza e tecnologia domestica.

Tuttavia, a differenza degli americani, alcuni lavori, soprattutto quelli relativi all'aspetto con equipaggio del programma, furono classificati. Fino al 1968, solo poche fonti sovietiche (Ежегодник БСЭ e l'enciclopedia Kosmonavtika) menzionavano che l'apparato Zond era un prototipo di un veicolo senza pilota per il volo intorno alla Luna, e generalizzavano sui futuri cosmonauti sovietici che avrebbero messo piede sulla Luna.

Inoltre, l'imperfezione della tecnologia porto alla necessità di eseguire il backup dei singoli sistemi. Poiché un sorvolo con equipaggio della Luna e l'atterraggio sulla sua superficie erano una questione di prestigio, era necessario applicare le massime misure per prevenire vittime in caso di situazioni di emergenza.

Per lo studio della superficie lunare, nonché per la mappatura dettagliata dei possibili siti di atterraggio per le navi lunari sovietiche, furono create le sonde della serie Luna. Inoltre, per supportare le spedizioni di sbarco, furono progettate versioni speciali di rover Lunochod.

Corpo dei cosmonauti lunari

Il gruppo lunare del distaccamento dei cosmonauti civili sovietici CKBEM fu creato al Centro di addestramento nel 1963. Allo stesso tempo, prima dell'imposizione della più stretta segretezza sul programma lunare sovietico, Valentina Tereškova ne parlò durante una sua visita a Cuba e accennò che il gruppo avrebbe dovuto essere guidato da Jurij Gagarin. Dal 1965 il gruppo iniziò ad essere documentato come "Dipartimento per l'addestramento di cosmonauti, comandanti e ricercatori per il programma lunare" (in russo отдел подготовки космонавтов командиров и исследователей по лунной программе^?, otdel podgotovki kosmonavtov komandirov i issledovatelej po lunnoj programme), nel maggio 1966 è stato approvato dalla Commissione militare-industriale e finalizzato nel febbraio 1967.

I membri dell'equipaggio erano Aleksej Archipovič Leonov - Oleg Grigor'evič Makarov, Valerij Fëdorovič Bykovskij - Nikolaj Nikolaevič Rukavišnikov, Pavlo Romanovyč Popovyč - Vitalij Ivanovič Sevast'janov, V. Vološin, Georgij Timofeevič Dobrovol'skij, Pëtr Klimuk (comandanti), Jurij Petrovič Artjuchin, Anatoli Voronov, Georgij Grečko, V. Ershov, Andrijan Grigor'evič Nikolaev, Evgenij Vasil'evič Chrunov, Viktor Vasil'evič Gorbatko, Boris Valentinovič Volynov, Georgij Stepanovič Šonin, Anatolij Petrovič Kuklin, Anatolij Vasil'evič Filipčenko, Konstantin Petrovič Feoktistov, Valerij Nikolaevič Kubasov, Vladislav Nikolaevič Volkov e cosmonauti civili del CKBEM Sergej Nikolaevič Anochin, A. I. Bobikov, G. Gennadij Aleksandrovič Dolgopolov, Vladimir Evgrafovič Bugrov, Vladimir Petrovič Nikickij, Viktor Ivanovič Pacaev, Vavlerij Aleksandrovič Jazdovskij. Il gruppo era guidato da V. F. Bykovskij.

Il gruppo lavorò a lungo sul programma del sorvolo lunare (fino alla piena preparazione nel 1968),^[6] e prima e qualche tempo dopo la sua chiusura, anche al programma dell'allunaggio.^[7] Il gruppo si recò in Somalia per preparare la navigazione nello spazio basandosi sulle costellazioni dell'emisfero australe. Per riprodurre l'atterraggio sulla luna, i cosmonauti utilizzarono simulatori ed elicotteri.

Per questo programma è stato costruito anche un planetario al CPC.

По предварительным назначениям, экипаж Быковский — Рукавишников должен был совершить первый облёт Луны, а Леонову предстояло стать первым космонавтом СССР (а при удачном стечении обстоятельств — и мира) на Луне.

Согласно опубликованным источникам, ключевые члены группы присутствовали и инспектировали корабли при запусках «Зонда-4» и последующих кораблей Л1 (в том числе, находясь на Байконуре, ожидали разрешения на полёт на «Зонде-7» 8 декабря 1968), а также Л1С на втором запуске ракеты-носителя Н-1. Попович и Севастьянов и другие вели переговоры с центром управления через корабли «Зонд» во время их полётов.

Ввиду проигрыша СССР обоих этапов «лунной гонки» подготовка космонавтов по лунно-облётной программе была прекращена в марте 1969 г., по лунно-посадочной — в ноябре 1969 г.

Пилотируемый облёт Луны (комплекс УР500К/«Протон»—Л1/«Зонд»)

лунно-облётный корабль Л1 (компьютерная графика)

В разных КБ существовал ряд проектов облёта Луны, в том числе с несколькими запусками и сборкой корабля на околоземной орбите (до появления ракеты «Протон») и прямого полёта вокруг Луны. К реализации облётной программы был выбран и доведён до стадии последних беспилотных отработочных запусков и полётов проект из вновь создаваемого в составе семейства «Союз» корабля ОКБ-1 Королёва 7К-Л1 и созданной несколько ранее ракеты-носителя ОКБ-52 Челомея «Протон».

26 августа 1965 года у главы ВПК Л. В. Смирнова собрано совещание по разбору вопросов: «О состоянии работ по исследованиям космического пространства, Луны и планет». По результатам разбора было отмечено, что работа по реализации, в первую очередь, лунных программ, а также по системам связи, исследованиям Венеры и Марса выполняется неудовлетворительно, в результате чего возникает серьёзная угроза утраты приоритета Советского Союза в области освоения космоса. ОКБ-52 не разработаны и не представлены планы-графики создания комплекса для облёта Луны, не рассмотрена и не утверждена схема полёта корабля при облёте, отмечена слабая работа главных организаций ОКБ-1, ОКБ-52 и научно-технического совета Минобщемаша.

Было предписано считать центральным заданием 1965—1967 гг. осуществление подготовки и дальнейшего облёта Луны пилотируемым кораблём. Минобщемашу было поручено:

в недельный срок подать график изготовления и отработки ракеты УР-500;
совместно с руководителями ОКБ-1 и ОКБ-52 С. П. Королёвым и В. М. Челомеем в двухнедельный срок рассмотреть и решить вопросы о возможности унификации разрабатывающихся пилотируемых кораблей для облёта луны и высадки экспедиции на её поверхность;
в месячный срок представить программу ЛКИ ракеты УР-500 и пилотируемого корабля.

Тем не менее и ВПК, и Минобщемашем было признано целесообразным продолжить работы из расчёта использования комплекса «Союз» (7К, 9К, 11К) в качестве другого варианта для решения задач облёта Луны, а также поручено ОКБ-1 и ОКБ-52 проработать все вопросы использования ракеты-носителя УР-500К в программе комплекса «Союз».

Для выполнения задания Министерства и выданных поручений в течение сентября-октября 1965 г. была проведена всесторонняя оценка состояния работ в ОКБ-52 и ОКБ-1 по реализации задач облёта Луны с привлечением сотрудников НИИ-88 (ныне ЦНИИМАШ), НТС Министерства, руководителей Министерства, представителей правительства и ЦК КПСС. В ходе рассмотрения выяснилось, что ОКБ-52 не в состоянии решить в установленные сроки все вопросы, связанные с созданием и отработкой ракеты УР-500, разгонного ракетного блока и корабля для облёта Луны ЛК-1. В ОКБ-1, наоборот, состояние разработки пилотируемого корабля типа 7К и разгонного блока Д для комплекса Н1-Л3 было более благополучно. Это создавало основу для переориентации с ОКБ-52 на ОКБ-1 работ по кораблю и разгонному блоку Д для облёта Луны с решением в том числе ряда задач по выполнению программы лунной экспедиции, осуществляемой комплексом Н1-Л3.

В США, в отличие от СССР, облёты Луны были не самостоятельной целью, а лишь этапом в ходе подготовки высадки на Луну. В СССР существовал ряд проектов именно для облёта Луны. Проекты предусматривали одноразовый пролёт над обратной стороной Луны, поле тяготения которой искривляет траекторию корабля и направляет его назад к Земле. Перехода на окололунную орбиту и схода с неё не планировалось, объём научных исследований был ограничен, что было не столь важно для такого проекта с главным образом престижным характером. Это позволяло резко снизить массу лунного корабля и использовать не сверхтяжёлый носитель Н-1, до эксплуатационной готовности которого было ещё очень далеко, а уже существующий с середины 60-х годов тяжёлый носитель «Протон». Советские облётные корабли уступали американским «Аполлонам» также и в том, что вмещали только двоих космонавтов, а не троих.

Согласно проекту Л1, космонавты должны были выполнить облёт Луны в специально разработанном только для этой цели корабле «Союз-7К-Л1» («лунный-первый»). Этот корабль был схож и в некоторой мере унифицирован с предназначенным для полётов по околоземной орбите кораблём «Союз-7К-ОК» («орбитальный корабль»), известным широкой публике просто как «Союз». Главные отличия корабля «Союз-7К-Л1» от «Союз-7К-ОК» — отсутствие орбитального отсека, усиленная теплозащита спускаемого аппарата для входа в атмосферу со второй космической скоростью, система навигации и ориентации по звёздам, система дальней связи с параболической остронаправленной антенной. Для запуска корабля использовалась 3-ступенчатая РН «Протон», которая была создана ранее и, несмотря на значительное число неудачных запусков в начале эксплуатации, была сертифицирована как второй после РН «Восток»/«Союз» носитель СССР для пилотируемых полётов.

Интересной особенностью проекта был способ входа в атмосферу при возвращении на Землю. Планировался вход в атмосферу над южным полушарием Земли, при этом за счёт аэродинамических сил спускаемый аппарат снова поднимался в космос, а его скорость уменьшалась со второй космической до суборбитальной. Повторный вход в атмосферу проходил уже над территорией Советского Союза. Такая «двухнырковая» схема позволяла осуществить посадку в высоких широтах, на территории СССР (американские «Аполлоны», садившиеся с одного «нырка», приводнялись в низких широтах в океане).

В программе было заложено изготовление 15 кораблей (из которых стартовало 14) 7К-Л1 и было предусмотрено как минимум два пилотируемых полёта после проведения трёх полностью успешных («зачётных») беспилотных отработочных полётов. Реализация программы отставала от графика, согласно которому после проведения беспилотных испытаний первый пилотируемый облёт на корабле вокруг Луны должен был состояться уже в середине 1967 г.

План-график полётов кораблей 7К-Л1 (от начала 1967 года):

Volo	Scopo	Data
2П	беспилотный полёт по высокоэллиптической орбите	февраль-март 1967
3П	беспилотный полёт по высокоэллиптической орбите	март 1967
4Л	беспилотный облёт Луны	май 1967
5Л	беспилотный облёт Луны	июнь 1967
6Л	первый в мире пилотируемый облёт Луны	июнь-июль 1967
7Л	беспилотный или пилотируемый облёт Луны	август 1967
8Л	беспилотный или пилотируемый облёт Луны	август 1967
9Л	беспилотный или пилотируемый облёт Луны	сентябрь 1967
10Л	беспилотный или пилотируемый облёт Луны	сентябрь 1967
11Л	беспилотный или пилотируемый облёт Луны	октябрь 1967
12Л	пилотируемый облёт Луны	октябрь 1967
13Л	резерв

Корабли «Союз-7К-Л1» совершили семь беспилотных испытательных полётов под названиями «Космос-146», «Космос-154», «Зонд-4» — «Зонд-8». При этом корабли «Космос-146», «Космос-154» запускались в отработочные полёты, не предназначенные для облёта Луны, а «Зонд-5» — «Зонд-8» выполняли облёт Луны. Ещё 5 кораблей Л1 и 2 корабля модификации Л1С не удалось вывести в космос вследствие аварий ракет-носителей соответственно «Протон» и Н-1 на этапе выведения.

В трёх полётах «Зонд» из пяти имели место происшествия, которые скорее всего привели бы к гибели членов экипажа или получению ими увечий в том случае, если бы эти полёты были пилотируемыми. При полётах кораблей «Зонд-4», и «Зонд-5» из-за отказа системы управления вход в атмосферу проходил по нерасчётной траектории с двадцатикратными перегрузками, а при полёте «Зонд-6» произошла разгерметизация кабины и отказ парашютной системы.^[8]

На корабле «Зонд-5» находились две среднеазиатские черепахи. Они стали первыми живыми существами в истории, которые вернулись на Землю после облёта Луны — за три месяца до полёта «Аполлона-8».^[9]

В нервных условиях «лунной гонки», ввиду проведения в СССР двух беспилотных полётов вокруг Луны и сокрытия неудач в программе Л1, США пошли на рискованную перестановку в своей лунной программе и совершили облётный полёт до планировавшейся ранее полной отработки на околоземной орбите всего комплекса «Аполлон». Облёт Луны кораблём «Аполлон 8» был выполнен без лунного модуля (который ещё не был готов) вслед за единственным околоземным пилотируемым полётом орбитального корабля. Для сверхтяжёлого носителя «Сатурн-5» это был первый пилотируемый пуск.

В СССР для обеспечения приоритета по первому в мире облётному пилотируемому полёту старт пилотируемого корабля «Зонд-7» в рамках реализации программы Л1 планировался на 8 декабря 1968 года. Ввиду того, что предыдущие беспилотные полёты кораблей Л1 были полностью или частично неудачными из-за неотработанности корабля и носителя, столь рискованный полёт был отменён — несмотря на то, что экипажи написали заявление в Политбюро ЦК КПСС с просьбой разрешить лететь к Луне немедленно для опережения США. Даже если бы разрешение было получено, СССР не выиграл бы облётный этап «лунной гонки» — 20 января 1969 года при попытке запустить корабль «Зонд-7» в беспилотном режиме ракета-носитель «Протон» взорвалась (спускаемый аппарат был спасён системой аварийного спасения).

21—27 декабря 1968 года Америка выиграла облётный этап «лунной гонки», когда Фрэнк Борман, Джеймс Ловелл]] и Уильям Андерс в полёте на корабле «Аполлон-8» сделали 10 витков вокруг Луны; после этого реализация программы Л1 затормозилась, чтобы меньше распылять ресурсы на программу, которая частично дублировала более серьёзную программу — посадочную Н1-Л3, работы по которой продолжались в полной мере. Первый пилотируемый полёт корабля 7К-Л1 несколько раз откладывался на январь, апрель, август, ноябрь 1969 года и апрель 1970 года.

Последний беспилотный полёт корабля «Союз-7К-Л1» под названием «Зонд-8» совершён в октябре 1970 года, после чего программа Л1 была окончательно закрыта, так как беспосадочный облёт советскими космонавтами Луны после того, как американцы высадились на ней дважды, потерял смысл.

Высадка на Луну (комплекс Н1—Л3)

лунно-орбитальный корабль-модуль ЛОК (компьютерная графика)

лунно-посадочный корабль-модуль ЛК на Луне (компьютерная графика)

Руководством СССР была поставлена задача обеспечения приоритета также и по первой в мире высадке на Луну. Это предусматривалось первым постановлением 1964 года в общем, а постановлением от начала 1967 года первая экспедиция была предписана на третий квартал 1968 года. Реально развернувшаяся в 1966 году советская лунно-посадочная программа Н1-Л3 (параллельная лунно-облётной) намного отстала от американской в основном из-за проблем с носителем. Первые два в 1969 году (до первой американской экспедиции), как и два последующих, испытательные запуски новой сверхтяжёлой ракеты-носителя Н-1 закончились неудачей. Лунно-орбитальный корабль-модуль 7К-ЛОК комплекса Л3 совершил один, а лунно-посадочный корабль-модуль Т2К-ЛК — три тестовых околоземных беспилотных старта уже после первой высадки США. По программе Н1—Л3, продолжавшейся некоторое время и после триумфа США, первая советская экспедиция могла состояться только в 1975 году, а за ней — от одной до пяти последующих.

Рассматривался ряд разнообразных проектов высадки на Луну: несколько запусков и сборка лунного корабля из отсеков на околоземной орбите, прямой полёт на Луну (без расстыковки на окололунной орбите) и т. д. Для «прямого» полёта ОКБ-52 Челомея предложило разработать свой корабль ЛК-700 на базе своего носителя УР-700. Этот проект как более технически сложный и дольше реализуемый был отклонён. Ввиду бо́льших наработок и меньшего технического риска к реализации в развернувшейся лунно-посадочной программе был выбран и доведён до стадии беспилотных испытательных запусков и полётов проект КБ Королёва Н1-Л3 с однопусковым стартом с Земли и разделением кораблей-модулей у Луны на два — остающийся на лунной орбите и совершающий посадку с последующим взлётом и стыковкой. В ходе разработки этого проекта как вариант рассматривался, но в итоге был отклонён вариант «подсадка» с запуском всего комплекса Л3 одним пуском ракеты Н-1, но без космонавтов, которые должны были доставляться на борт Л3 отдельным пуском корабля «Союз».

Постановлением 1964 года были назначены основные главные конструкторы и организации, ответственные не только за носитель Н1, но и за весь комплекс Н1-Л3. Главными разработчиками частей, складывавших комплекс Н1-Л3, были назначены:

ОКБ-1 — главная организация разработки системы в целом и разработки блоков «Г» и «Д», двигателей для блока «Д», лунного орбитального и лунного посадочного кораблей;
ОКБ-276 (Н. Д. Кузнецов) — разработки двигателя блока «Г»;
ОКБ-586 (М. К. Янгель) — разработки ракетного блока «Е» лунного корабля и двигателя для этого блока;
ОКБ-2 (A.M. Исаев) — разработки двигательной установки (баки, пневмогидравлические системы и двигатель) блока «И» лунного орбитального корабля;
НИИ-944 (В. И. Кузнецов) — разработки системы управления лунного комплекса;
НИИАП (Н. А. Пилюгин) — разработки системы управления движением лунного посадочного и лунного орбитального кораблей;
НИИ-885 (М. С. Рязанский) — радиоизмерительного комплекса;
«Спецмаш» (В. П. Бармин) — комплекса наземного оборудования системы Л3;
ОКБ МЭИ (А. Ф. Богомолов) — разработки системы взаимных измерений для сближения кораблей на орбите Луны.

скафандр «Кречет» для советских лунных экспедиций.

Проект Н1—Л3 в своей основе повторял американский проект «Аполлон». В нём также предусматривался вывод одним запуском на промежуточную орбиту, а затем на траекторию полёта до Луны связки из двух кораблей-модулей, один из которых должен был оставаться на окололунной орбите, а другой — совершить посадку на Луну. Далее лунный корабль должен был взлететь с Луны и состыковаться с орбитальным кораблём, после чего орбитальный корабль перешёл бы на траекторию полёта до Земли. Даже компоновка системы на этапе выведения была аналогична американской: лунный корабль пребывал в переходнике ниже основного корабля, как и лунный модуль «Аполлон».

Основными частями ракетно-космической системы для высадки на Луну по проекту Н-1—Л3 были лунный орбитальный корабль «Союз-7К-ЛОК», лунный посадочный корабль ЛК и сверхтяжёлая ракета-носитель Н1^[10].

Лунный орбитальный корабль был очень схож и значительно унифицирован с околоземным орбитальным кораблём «Союз-7К-ЛОК» и также состоял из спускаемого аппарата, бытового отсека, на котором был расположен специальный отсек с двигателями ориентации и причаливания и агрегатом системы стыковки, приборно-агрегатного и энергетического отсеков, в которых размещались ракетный блок «И» и агрегаты системы энергоснабжения на кислородно-водородных топливных элементах. Бытовой отсек служил одновременно шлюзовой камерой при переходе космонавта в лунный корабль через открытый космос (после надевания лунного скафандра «Кречет»).

Экипаж корабля «Союз-7К-ЛОК» состоял из двух человек. Один из них должен был перейти через открытый космос в лунный корабль и совершить посадку на Луну, а второй — ждать возвращения своего товарища на окололунной орбите.

Корабль «Союз-7К-ЛОК» был установлен для беспилотных лётных испытаний на носитель Н-1 при четвёртом (и последнем) его запуске в ноябре 1972 г., но из-за аварии носителя так и не был выведен в космос.

Лунный корабль ЛК состоял из герметичной кабины космонавта, отсека с двигателями ориентации с пассивным агрегатом стыковки, приборного отсека, лунного посадочного агрегата (ЛПА) и ракетного блока Е. Электроснабжение ЛК осуществлялось химическими аккумуляторами, установленными снаружи на раме ЛПА и в приборном отсеке. Система управления строилась на базе бортовой цифровой вычислительной машины и имела ручную систему управления, позволявшую космонавту самостоятельно выбирать место посадки визуально через специальный иллюминатор. Лунный посадочный модуль имел четыре ноги — опоры с сотовыми поглотителями излишней вертикальной скорости посадки.

Лунный корабль ЛК Т2К трижды успешно испытывался на околоземной орбите в беспилотном режиме под названиями «Космос-379», «Космос-398» и «Космос-434» соответственно в ноябре 1970 г и феврале, августе 1971 г.

План-график полётов кораблей Л3 (от начала 1967 года):

Missione	Scopo	Data
3Л	макеты при испытаниях Н1	сентябрь 1967
4Л	резерв
5Л	беспилотные ЛОК и ЛК	декабрь 1967
6Л	беспилотные ЛОК и ЛК	февраль 1968
7Л	пилотируемый ЛОК и беспилотный ЛК	апрель 1968
8Л	пилотируемый ЛОК и беспилотный ЛК с посадкой на Луну в качестве резервного ЛК-Р	июнь 1968
9Л	пилотируемый ЛОК и беспилотный ЛК	август 1968
10Л	пилотируемые ЛОК и ЛК с первой в мире высадкой космонавта на Луну	сентябрь 1968
11Л	пилотируемый ЛОК и беспилотный ЛК с посадкой на Луну в качестве резервного ЛК-Р
12Л	пилотируемые ЛОК и ЛК с высадкой космонавта на Луну
13Л	резерв

Ракета Н-1 в основном была спроектирована раньше, чем лунный комплекс Л3. При проектировании его кораблей-модулей — орбитального и посадочного — разработчики имели очень жёсткие ограничения по грузоподъёмности носителя. Проблема «дефицита веса» усугублялась из-за невысоких массо-габаритных показателей и недостаточной надёжности советских радиоэлектронных компонентов, что приводило к необходимости резервирования многих систем. В результате этого комплекс Л3 технически сильно уступал американскому комплексу «Аполлон», что в некоторой мере компенсировалось организационными мероприятиями. Советские корабли-модули были заметно меньше и легче американских. Экипаж состоял не из троих, а только из двоих космонавтов, причём на Луну должны были высаживаться не двое, а только один космонавт. При каждом рейсе могло быть привезено только несколько килограммов лунного грунта. Набор фото- и киноаппаратуры и комплект научных инструментов был крайне скромным. Вместе с лунно-посадочным кораблём-модулем не мог быть доставлен лунный транспортный аппарат.

Некоторые технические решения, из-за ограничения по грузоподъёмности, снижали вероятность успешного завершения экспедиции. Переходить из орбитального корабля в лунный и обратно космонавт должен был через открытый космос, так как лунный и орбитальный корабли были обеспечены упрощённым стыковочным узлом без внутреннего переходного люка. Время ручного маневрирования для выбора места посадки было ограничено 15-20 секундами, американский посадочный модуль мог маневрировать 2 минуты. Лунно-посадочный модуль имел очень малое время автономного существования: всего 12-16 часов (против 48 часов у американского), что ограничивало количество попыток стыковки с лунно-орбитальным модулем до одной, максимум двух.

Советские корабли не имели полноценной бортовой ЭВМ. Тем не менее, все этапы полёта у них были почти полностью автоматизированы, в то время как на «Аполлонах» многие операции были предусмотрены только в ручном режиме. Кроме того, в более поздних проектах советских экспедиций на поверхность Луны предусматривалось (для повышения надёжности), что для каждой экспедиции сначала на поверхность Луны в автоматическом режиме доставляется беспилотный корабль ЛК-Р, который становится резервным для следующего вскоре пилотируемого ЛК. Также предполагалось, что космонавт будет пользоваться на Луне отдельно доставляемым заранее луноходом, дооборудованным для ручного управления. На луноход также возлагалась задача транспортирования космонавта до резервного лунного корабля в случае, если взлёт основного корабля будет невозможен из-за технической неисправности.

Для полёта на Луну по выбранной схеме был нужен сверхтяжёлый носитель. Проекты КБ Челомея УР-700 и КБ Янгеля Р-56 были отклонены как технологически более рискованные, менее наработанные и более долго реализуемые. Для реализации в программе Л3 была выбрана ракета Н-1 КБ Королёва. Из-за отказа Глушко разработать мощные ракетные двигатели для Н-1 на её первой ступени было установлено 30 двигателей КБ Кузнецова.

В США при разработке мощных носителей серии «Сатурн» был выполнен очень большой объём наземных испытаний их отдельных узлов и агрегатов, в том числе огневые испытания каждой ступени. Это позволило американцам безаварийно провести все испытательные и пилотируемые запуски ракеты «Сатурн-5». Ракету же Н-1 доводили таким же способом, как и предыдущие менее мощные носители: устранением причин неисправностей, выявленных при испытательных пусках. Однако для конструкции таких размеров и сложности такой путь оказался слишком долгим и дорогим. Всего было произведено четыре пуска ракеты Н-1. Все они завершились авариями ещё до окончания работы первой ступени. Настоящей катастрофой стал второй пуск Н-1: ракета сразу после отрыва от земли загорелась и упала на стартовый комплекс, практически полностью его уничтожив.

Последний пуск ракеты Н-1 состоялся 23 ноября 1972 г. — меньше чем за месяц до последнего полёта на Луну по программе «Аполлон». После чего было решено, что перспектива побывать на Луне намного позже того, как американцы завершили свою лунную программу, не оправдывает затраченных на неё сил и средств. В мае 1974 г. дальнейшие работы с носителем Н-1 — а вместе с ними и вся программа Н-1—Л3 — были окончательно закрыты.

Risultati del programma

Обе советские пилотируемые лунные программы так и не были завершены из-за изначального отставания по срокам, более чем пятикратно меньшего относительно США финансирования и некоторых организационных и технических просчётов и неудач, включая конкуренцию и распыление средств между КБ Королёва и Челомея на начальных этапах проектов создания лунных кораблей, отказ самого опытного космического двигательного КБ Глушко делать мощные двигатели для Н1, непроведение наземной отработки ступеней Н1 на дорогостоящих наземных стендах, а также целую серию трагедий (в 1966 году умер Королёв, в 1967 году при неудачном приземлении нового корабля «Союз-1», являвшегося в значительной мере прототипом для корабля 7К-ЛОК, погиб Владимир Комаров, наиболее вероятный кандидат для сложных лунных полётов, в 1968 году в авиакатастрофе погиб Юрий Гагарин).

Ещё до разворачивания лунно-облётной и лунно-посадочной программ в СССР были разработаны технические предложения по созданию и использованию в лунных экспедициях тяжёлого лунохода Л2 и лунной орбитальной станции Л4. Также, после успеха США и сворачивания работ по программе Н1 — Л3, был составлен новый проект Н1Ф — Л3М для обеспечения более долговременных, чем американские, экспедиций на Луну к 1979 году с перспективой сооружения на её поверхности в 1980-х гг. советской лунной базы «Звезда», достаточно детальный проект которой уже был разработан, включая макеты экспедиционных транспортных средств^[11] и обитаемых модулей^[12]. Однако академик В. П. Глушко, назначенный в мае 1974 года генеральным конструктором советской космической программы вместо В. П. Мишина, своим приказом (с согласия Политбюро и Министерства общего машиностроения) прекратил все работы по носителю Н-1 и пилотируемым лунным программам в 1974 году (формально программа была закрыта в 1976 году). Более поздний проект советских пилотируемых полётов на Луну «Вулкан»—"ЛЭК" рассматривался, но также не был реализован.

Провал советской лунной программы главным образом отразился на карьере В. П. Мишина, которого 22 мая 1974 г. сняли с должности Главного конструктора ЦКБЭМ. В тот же день было подписано правительственное постановление о преобразовании ЦКБЭМ в НПО «Энергия» и о назначении В. П. Глушко его руководителем и главным конструктором. Первое, что сделал Глушко на новом месте, — закрыл лунную программу с участием ненавистной ему ракеты Н-1, издав при этом приказ о её полном уничтожении.

Уже в октябре 1974 года он представил правительству план работы НПО «Энергия» и развития советской космической отрасли в целом на ближайшие годы. В этом документе Глушко изложил собственный план освоения Луны и создания там поселений, предлагая разработать специально для полётов к ней новую сверхмощную ракету-носитель, сначала в документации она имела название «Вулкан». Её общая концепция, как теперь очевидно, во многих своих положениях целиком повторяла конструкцию королёвской ракеты Н-1, против которой Глушко активно выступал в течение многих лет.

В целом же историки отечественной космонавтики ныне считают, что крах советской лунной программы с участием ракеты Н-1 во многом был обусловлен не только экономическими трудностями тех лет и расколом среди главных конструкторов, но ещё и установкой руководства страны по этому проекту. Правительством не была чётко просчитана его финансовая сторона, и потому, когда дело дошло до выделения для него необходимых средств, руководители страны потребовали от конструкторов соблюдать режим экономии.

Случилось же это в тот самый момент, когда значительная часть лунного проекта уже была реализована, и потому лидерам державы нужно было не экономить, а принимать одно из двух чисто политических решений: или доводить проект до логического конца, или чётко отказаться от его продолжения. Половинчатость же позиции привела лишь к «сырым» конструкторским решениям и резкому снижению надёжности новой космической техники.

Советские пилотируемые лунные программы были строго засекречены и стали достоянием гласности только в 1990 году. До этого времени СССР официально отрицал существование этих программ, заявляя, что выбрал путь создания околоземных пилотируемых орбитальных станций и лунных исследований автоматическими средствами. Результаты ленинградской «Лаборатории № 1» (рук. проф. Н. А. Крылов, уч. секр. лаборатории А. И. Мелуа), которая в 1973—1974 гг. вела секретную разработку аванпроекта одного из вариантов долговременной лунной базы по договору с КБОМ, были реализованы в виде полномасштабного макета жилых модулей в одном из ангаров ЛенЗНИИЭПа и в Москве. После прекращения работ по лунной базе часть специалистов была переориентирована на тематику изучения природных ресурсов Земли из космоса.

Изначальное недостаточное внимание к пилотируемой лунной программе было вызвано также и спором конструкторов по поводу практической эффективности освоения космоса, где взглядам Королёва о необходимости пилотируемого освоения космоса противостоял взгляд Г. Н. Бабакина о том, что только освоение космического пространства автоматами даст реальную и быструю пользу человечеству. И решающее слово в этом соперничестве было за Челомеем, который, будучи одним из ключевых создателей ракетно-ядерного щита СССР и главой второй из главных организаций по созданию космической техники (в том числе пилотируемой), с одной стороны, в определённый период взгляд Бабакина рассматривал как более перспективный, а с другой стороны, предложил конкурирующие-альтернативные КБ Королёва «свой» лунно-облётный корабль ЛК-1 (на том же «своём» носителе «Протон») и лунно-посадочный комплекс из «своих» корабля ЛК-3 и носителя УР-700. Однако Челомей попал в опалу после отстранения Хрущева от власти, что и дало, наконец, возможность развернуть программы «Протон»-«Зонд» и Н1-Л3 от КБ Королёва.

Так или иначе, несмотря на отставание в пилотируемых лунных программах и в качестве некоторой компенсации, в СССР параллельно им были развёрнуты также программы автоматических лунных межпланетных станций и самоходных аппаратов. За несколько дней до американской высадки «Аполлона-11» двумя советскими автоматическими межпланетными станциями («Луна-15» и предыдущая) были предприняты попытки по первой в мире доставке на Землю лунного грунта, оказавшиеся неудачными. СССР смог получить первые образцы лунного грунта через год — с помощью АМС «Луна-16» в 1970 году, после чего доставка небольших порций грунта (в сумме составивших несколько сотен граммов) была повторена ещё два раза. Также несколько позже (в 1970 и 1973 гг.) на Луну доставлялись и успешно работали в течение нескольких месяцев первые в мире телеуправляемые с Земли советские лунные самоходные аппараты «Луноходы».

Teorie del complotto

В некоторых конспирологических теориях о «лунном заговоре США» (инсценировке полётов «Аполлонов» с американскими астронавтами на Луну) утверждается, что, признав проигрыш в «лунной гонке», СССР мог вступить в сговор с США и остановить свои пилотируемые программы облёта и высадки на Луну^[13] ради достижения экономических и политических выгод.

Существует также конспирологические теории о «советском лунном заговоре», предполагающие засекреченные неудачные попытки пилотируемого облёта Луны, предпринятые СССР. В некоторых вариантах предполагаются готовившиеся, но отменённые (или закончившиеся неудачей) инсценировки советских высадок на Луну.

Galleria

Ранняя концепция лунно-облётного комплекса:
7К-ЛОК (Союз-А), 9К-танкер (Союз-B), 11К-разгонщик (Союз-C) (справа налево)
Союз-А - часть нереализованного лунно-облётного комплекса
Союз-7K-Л1 (Зонд) - Лунно-облётный корабль
Союз 7К-ЛОК - Лунный орбитальный корабль-модуль
ЛК - Лунно-посадочный корабль-модуль
старт ЛК с Луны.
Apollo CSM и Союз 7К-ЛОК. Лунно-орбитальные корабли-модули США и СССР в сравнении.
Лунный корабль и Apollo LM. Лунно-посадочные корабли-модули СССР и США в сравнении.
Лунный корабль в музее ЗАО «ЗЭМ» РКК «Энергия».
Испытательный макет лунного корабля в Лондонском музее науки.